Камень 1993. Книга 1

– Гренки? – я улыбнулся в ответ. – Разумеется, буду!

– А я не хочу! – вдруг раскапризничался Серега, который крутился рядом и выискивал взглядом конфеты.

– Тогда манную кашу, – стоически предложила мама.

– Гренки! – тут же «переобулся» мой младший брат.

Хотя какой у него еще выбор? Мы ведь не с жиру бесимся – напротив, это один из самых доступных завтраков. Простой белый хлеб, вымоченный в молоке с яйцом и потом пожаренный на сковороде. Причем не на масле, нет. На маргарине. Хотя у многих и этого нет. Просто у нас хватает деревенских родственников, которые живут натуральным хозяйством и с нами делятся.

– Время же еще есть? – спросил я, и мама насторожилась. – Зарядку сделаю, чтобы успеть до еды. А то потом тяжело будет. Пап, где гантели?

– В нашей комнате, – с удивлением и одновременно довольно ответил отец. – В углу рядом с теликом. Там же сменные блины.

Они с мамой переглянулись, а я, поблагодарив, пошел в родительскую спальню. Там все было так, как осталось в моей памяти: раскладной диван-книжка, такой же стол, он же тумба с громоздким цветным телевизором «Радуга», и югославская стенка. Последняя, как водится в любой добропорядочной советской семье, одновременно выполняла функцию платяного шкафа, книжного стеллажа и хранилища для хрустального сервиза. На отдельной внутренней полке стоял стереопроигрыватель, рядом аккуратной стопочкой сложены виниловые диски – Леонтьев, «Форум», даже «Кино» Виктора Цоя. Я не выдержал, достал упакованную в картон пластинку. Точно – песня «Мама-анархия» указана как «пародия на западные панк-группы». Наивная надпись вызвала улыбку. Можно было еще долго зависать, разглядывая диски с приключениями кузнечика Кузи и Голубого Щенка. Вот только поностальгировать я всегда успею.