Семиозис

Николетта родила уже троих детей, и двое выжили. В детстве мы закручивали ее вьющиеся волосы в локоны. Сейчас у нее не было времени на возню с волосами. И порой она плакала без всякой причины.

Даниэль рыбачил, но во время сильной засухи в озере не осталось кислорода, и вся рыба сдохла. Мой брат пытался обогатить почву на полях и жаловался, что снежные лианы забирают питательные вещества, едва он успевает их вносить, однако снежные лианы кормили всех при неурожае или когда посевы выбивало дождем.

Порой Октаво устремлял взгляд в никуда и ворчал:

– Параметры. Здесь фиппокоты. Ури, пошли на прополку.

Ури умер десять лет назад. Октаво был болен и должен был вскоре тоже умереть. Мне будет его не хватать: он всегда был со мной терпелив.

Я сидела на площади и плела основу под временную крышу, когда ко мне прихромал Октаво и попросил образец радужного бамбука – так он его назвал.

– Для собрания, – пояснил он и зашелся лающим кашлем. – Нечто требует объяснения.

Он знал растения лучше всех, и мне стало интересно, что именно требуется объяснить.