Семиозис

Сока было немного, но его хватило для тех, кто горевал сильнее всего. Ури поднял чашку из серой глины со словами: «За Кэрри, Зию и Нинию, которые уже не увидят будущего Мирного Содружества». Он осушил чашку, словно стопку водки, и швырнул в очаг. Она раскололась. Чашку сделала Зия. Другого гончара у нас не было.

Я поцеловал Паулу на прощанье и минуту разминал ей плечи. Она не ляжет спать, пока все не получат утешение, а потом, как наш метеоролог, подготовит прогноз – и только потом уснет. Я устал, а встать мне предстояло до рассвета, меньше чем через пять часов коротких суток Мира. Мне как ботанику колонии для работы нужен был дневной свет.

Паула легла в постель – и еще спала, когда меня разбудил будильник. Я поспешно его выключил, надеясь, что не разбудил ее, но она повернулась и тесно прижалась ко мне.

– Мне снились дети, – сказала она.

Мы много говорили о детях. Они будут расти при местном притяжении, поэтому окажутся ниже ростом, адаптируются к среде, будут принадлежать Миру. Только Миру. Ее Ирландия и моя Мексика ничего для них не будут значить. Я обнял ее крепче.