Дочь глубин

Я коснулась черной жемчужины у себя на шее.

Почему Хьюитт говорил о ЛИ и ГП как о суверенных государствах? Лэнд Инститьют не могла просто взять и разрушить часть калифорнийского побережья, убив больше сотни людей.

Хвост Топа хлестнул меня по ноге: пес тыкался носом в колени Эстер, требуя ласки, чтобы отвлечь ее от мрачных мыслей.

– Доктор Хьюитт… – Франклин Кауч, староста Факультета косаток, казалось, сейчас взорвется. – Наши друзья могут быть ранены. Под завалами могут оставаться люди. Наш долг…

– МОЛЧАТЬ! – рявкнул Хьюитт.

Внезапно я будто вернулась на первый урок ТМ, когда Дэниэл Лековски – его отчислили в тот же год – посмел спросить, какая польза от теоретического мореведения. Я не забыла, как страшен в гневе Хьюитт.

Берни встал позади профессора, и, хотя он ничего не сказал, его присутствие понизило градус ярости Хьюитта до приемлемых значений.

– Мы поедем в Сан-Леандро, – сказал он более спокойным тоном. – Слушайте меня внимательно. Вероятно, вы – это все, кто остался от Гардинг-Пенкроф. Нам нельзя проиграть. Испытания отменяются. Вместо этого вы научитесь всему, чему должны, прямо на практике. С этого момента мы находимся в состоянии войны.