Коза торопится в лес

– Лесенька, не слушай его, – скептическим тоном говорит мне Малой, – никого у него нет. – И, повернувшись на бок, подперев щеку рукой, спросил вдруг прямо и ободряюще: – На дискач хочешь? С девушкой своей познакомлю.

Я чуть кивнула. Кому ж не хочется? Но приличия ради поломалась сначала:

– Не впишусь я в твою компанию.

Но Малого, видимо, трудно чем-либо обескуражить:

– Будь спок, – обещает уверенно, – я тебя впишу.

И подмигнул ободряюще. Мы обменялись понимающими улыбками. А дядя Гера все кипятится, размахивает руками, даже папиросу не докурил. Все упрямится ослом, доказывает, что есть – есть! есть! – у него все!

Малой заводит глаза. Все-таки в этой семье какие-то глухие не только на ухо, но и на душу. Какая-то неразвитость нормальных человеческих чувств. У меня же сердце обливается при виде дядиных страданий, хотя тоже для вида посмеиваюсь.

Я согласилась поехать с дядей Герой, убедиться в существовании этого мифического Эдика Часова. Только Люся, выбежав на рев выгнанного из гаража «Урала», долго не соглашается сажать меня в люльку без платка и ветровки. Надует, околеет. С таким нарядом желания ехать в центр, чтобы поглядеть на еще одного своего-чужого брата, не было.