Время химер

– Все эти неповторимые пейзажи, – продолжает она, – все это бесконечное разнообразие цветов, животные всех размеров и форм, – не это ли величайшее из всех чудес? Я отказываюсь ссылаться на Бога, которого никогда не видела, но охотно соглашаюсь представить мать-природу, чьими творениями могу любоваться на каждом шагу. Моему взору предстает восхитительный в своем разнообразии мир. Мир с миллионами видов, каждый с присущими лишь ему талантами и возможностями. Откуда это стремление все контролировать и унифицировать? Представьте на мгновение, что на нашей планете осталось всего по одному виду рыб, деревьев, трав, птиц, насекомых! Единообразие – вот что должно вас страшить, а вовсе не бесконечное разнообразие.

– Еще вопросы? – предлагает министр Бенджамин Уэллс, чувствуя, что в зале уже иссякает запас сочувствия к ученой.

Низкорослый журналист еще не удовлетворил своего любопытства.

– Вы случайно не родственница австрийского профессора Пауля Каммерера[4], прославившегося в 1920-х годах своими экспериментами на жабах?