Рыжая. Я не продаюсь

– Раздевайся.

Ур-род. Хотя… Похоти во взгляде я не увидела.

Мэтр тяжело вздохнул:

– Танец, Огонёк. Я хочу увидеть танец. Между прочим, мне через пару дней тебя на сцену выпускать. То, что ты показала у маман, безусловно, потрясающе, но этого недостаточно. Давай.

Секунду: с мыслями соберусь. Я скинула платье, бросила на кровать, даже не вывернув. Осталась в самоделке.

– Огонёк?

Восьмёрку показать проще всего. Главное, не смотреть на мэтра. Забыть, что он в кресле. Дома я иногда включала музыку и начинала танцевать. Вот и сейчас также. Я даже глаза прикрыла. Я в своей квартире, совершенно одна, в безопасности. Плавный взмах руками, поворот, быстрое движение, быстрое и ме-е-едленное, ещё поворот, волна, резкий удар бедром. В какой-то момент мне удалось по-настоящему забыться и танцевать для души. Я вспомнила одну из вариаций, полностью дотанцевала её, исполнила поклон.

В глазах мэтра восторгов поубавилось, мужчина выглядел неожиданно озабоченным.

– Что-то не так? – напряглась я.

– Не так. Есть танцовщицы, которые умеют отдаваться музыке, чувствовать её, жить ею. Есть танцовщицы, которые идеально владеют техникой танца, их движения бесстрастны, но безупречно верны. Ты ни к той, ни к другой категории не относишься. То, что ты показывала, даже подлинным танцем назвать сложно. Видно, что ты, во-первых, боишься и сама себя сковываешь. Во-вторых, ты не исполняла, а вспоминала.