Поймать хамелеона

– Миша.

Воронецкий вынырнул из своих размышлений и посмотрел на сестру. Она несколько ожила за время дороги. Прежней не стала, да и взгляд леденел, когда брат вновь пытался узнать, что с ней произошло, и Михаил пока оставил эту тему. И Глашенька опять немного оживилась. А сейчас она показалась ему взволнованной.

Воронецкий накрыл руку сестрицы ладонью и спросил с улыбкой:

– Что, душа моя?

– Мишенька, прошу тебя, давай назовемся супругами. И фамилию возьмем иную.

Михаил опешил. Он с минуту смотрел на сестру, и она повторила:

– Прошу тебя.

– Но это же дурно, Глаша, мы единокровные…

– Так я ведь не в церковь тебя прошу пойти, Мишенька, – ответила она. – Никто здесь не знает, кто мы на самом деле.

– Но зачем?! – воскликнул Воронецкий, однако заставил себя успокоиться и заговорил мягко, словно уговаривая малое дитя: – Глашенька, мы похожи. К тому же всякое бывает, можем ведь встретить и кого-то знакомого. Какие разговоры пойдут тогда в нашем уезде, даже представить страшно. Нас же ни в один приличный дом не примут, а о супружестве…