Афганский рубеж 2

Обожаю нашего доктора за простоту! Интересно, насколько много у него практики было до того, как он стал доктором в авиационной части. Слышал, что он не сразу попал в авиацию.

Димону поставили капельницу, осмотрели раны, а он продолжал лежать неподвижно и смотреть в потолок. Вертолёт слегка тряхнуло, и Батыров повернул голову в мою сторону. Встретившись со мной взглядом, он слегка улыбнулся. Что там у него в голове творится, не знаю. Но я вижу, как по его грязным вискам прокатилась слеза.

Морально ему было сложнее, чем мне. Жена, ребёнок, упущенная карьера – вот чего бы он лишился, взорви он себя гранатой. Думаю, что такое эмоциональное напряжение и заставило его пустить скупую, но очень ценную, мужскую слезу.

– Сергеич, как он? – подсел я поближе к начмеду, который подсказывал санинструктору разведчиков, что нужно сделать Димону.

– Нормально. Жить будет точно, но восстановится не сразу. А там, как карта ляжет. Ты бы выпил, а то в горле пересохло небось.

– Сами же сказали, что наливочка для профи, – удивился я.