Мясорубка. Как Россия полюбила кровавый спорт

В 1990‐е в «бои без правил» приходили всё более сильные спортсмены, а борьба, распространенная в американских школах и университетах, оказались практически идеальной базой для нового вида спорта, как, впрочем, и самбо, популярное в России[23]. Акцент от противостояния разных стилей смещался к схваткам бойцов, комбинирующих навыки. Ударники учились защищаться от проходов в ноги, борцы – драться в стойке. Вместо «боев без правил» в обиход входил термин «смешанные единоборства», или ММА.

Новый тип боев привлекал отчаянных ребят и «неудачников» из профильных видов спорта. Историк ММА Джонатан Сноуден описывает UFC девяностых как «дикую тусовку с наркотиками, стероидами, стриптизершами и постоянным пьянством»[24]. Владельцы UFC хвастались брутальностью своего детища, что помогало с быстрой раскруткой, но вредило облику промоушена на длинной дистанции.

Политик-республиканец и будущий кандидат в президенты США Джон Маккейн назвал происходящее в UFC «человеческими петушиными боями». Он добился запрета ММА-боев в 36 штатах и вынудил крупных кабельных операторов перестать транслировать бои UFC. Потенциальная аудитория промоушена сократилась примерно с 30 млн до 5 млн домовладений, что для компании, зарабатывающей с PPV, было близким к краху. Топовые бойцы уезжали в Японию, где лучше платили, пока хозяева UFC судились за право проводить турниры и устраивали ивенты в штатах, в которых либо еще не запретили ММА, либо не было атлетических комиссий. В основном это были небольшие помещения в захолустных местах, а UFC 15 прошел в шатре на парковке рядом с небольшим казино. Сам Маккейн не особенно вникал в то, с чем борется – например, ругал UFC за отсутствие рефери, хотя они работали на всех боях. Борьба с насилием в массовой культуре в девяностые была способом заработать политические очки, чего бы это ни касалось: шок-рокеров, компьютерных игр или единоборств.