Жемчужная веста

Когда солнце уже почти склонилось к земле и наставления старца были окончены, первым с пенька вскочил Зибуля, самый младший из всех ребятишек, и задорно выпалил:

– Побегли к реке, купаться! Так Ярило жарит весь день, что водица во спасение!

И все дети шумной гурьбой побежали к Волхов-реке.

На берегу девки проворно скинули на траву сарафаны и лапоточки, оставшись в льняных длинных до пят рубашонках, а мальцы только в портках и босые быстро устремились в воду. Они начали весело резвиться на мелководье, брызгая водой друг в друга и смеясь.

За всем этим наблюдал со стороны Ярослав Бобер. Устав от тяжелой жатвы в поле, где они с батей и Огнеславом убирали поспевшую и налившуюся рожь, сейчас на вечерней зорьке, чуть сгорбившись, он сидел в высокой траве. Пытался сосредоточиться на творении песни. Песнь о зорьке велел ему сложить к завтрашнему утру волхв Богумил.

Ярослав пытался сочинить песнь, но у него ничего не выходило. Не было у него ни желания, ни умения к сотворению песен, ибо последние лета своей жизни он жаждал познавать только военные премудрости да как понимать лошадей. А эти сложения песни были сущим наказанием для него. Он не понимал, зачем ему, будущему ордынцу, нужны эти песни? Но волхв Богумил все время повторял, что в людине все должно быть гармонично и совершенно. И ордынец должен быть умел в творении песен, и пахарь разуметь, как держать оружие.