Тянет к тебе

– Лидой? Это которая Тихая? – Владимир Анатольевич ловит мой взгляд в зеркале.

В тоне его прорезается сдержанная заинтересованность.

Очевидно, он в курсе положения моей семьи. Мне с трудом удается сдержать скептическую усмешку.

Что, я уже не так подозрителен, да?

Я без претензий лично к Коршунову, но только что он смотрел на меня как на мутного придурка, которого в любой момент готов выкинуть из машины.

Но Тихого уже не вышвырнет, да?

Все люди одинаковые…

– Да, Тихая, – вслух вежливо подтверждаю. И согласно нашему плану дальше начинаю разливаться соловьем, не желая тянуть с этой ванильной чушью, – Я на самом деле всегда любил вашу дочь, Владимир Анатольевич, но она меня не замечала.

– Какие занимательные подробности, – бормочет Владимир Анатольевич, перестраиваясь, и теперь уже с любопытством поглядывая на притихшую пунцовую Анжелику, – И как же заметила?

– Они поругались с Фоменко, он повел себя недостойно, начал ее оскорблять, я вступился. И Анжелика наконец меня оценила.

– "Недостойно", "вступился", – Коршунов начинает криво ухмыляться, – Вы как из другого века, молодой человек.