О носах и замка́х

У дома № 7 раскинулся розарий – ночной кошмар любого хорошего садовника: неухоженные заросли занимали все пространство по обе стороны от входа. Среди путаных стеблей с длинными, в палец, шипами и бурыми листьями проглядывали прекрасные и в то же время жутковатые багровые цветки, похожие на пятна крови.

Мадам Леру подошла к двери и, поудобнее перехватив корзину, постучала в дверной молоток. Ожидая, когда ей откроют, заплатница успела состроить на лице сперва одну приветливую мину, затем отвергла ее как чрезмерно фривольную и легкомысленную, после чего заменила ее на другую, которая, по правде, выглядела еще легкомысленнее.

Наконец раздались шаги, дверь открылась, и на пороге появился высокий джентльмен с бледным лицом, одетый безукоризненно, пахнущий – мадам Леру едва сдержалась, чтобы не ахнуть в голос, – так же великолепно. Идеально симметричные воротнички, скупые движения и запах кофе – Натаниэль Френсис Доу собственной персоной.

Доктор Доу будто бы сошел со страниц какой-то книжки – так разительно он отличался от прочих мужчин в Саквояжне. И тут заплатница могла бы сделать исключение – она была бы нисколько не против его улыбки. Беда в том, что – и все это знали – доктор Доу никогда не улыбался. Мадам Леру полагала, это как-то связано с его грустными серьезными мыслями.