Когната

– Да какие истории, товарищ полковник? – развел руками Константин, пытаясь сообразить, к чему эти вопросы. – Больше всего на алкоголиков жалуются, которых по профсоюзной линии не могут пропесочить толком. На спекулянтов. На работников торговли, которые товары зажимают. Кто-то пытается соседям подкузьмить анонимкой за старые обиды. Насчет самогоноварения есть сигналы. Психов хватает, не без этого: кто-то диверсантов видит, где их нет, кто-то шифр в «классиках» на асфальте. Достает, в общем, веселья.

Дмитрий Нилович слегка прокашлялся, задумчиво сказал: «М-да, понятно».

– Но, если разобраться, куда мне еще? – продолжил Константин. – Я же все понимаю. Толку от меня сейчас немного. Делаю что могу.

– Чё-т ты нагоняешь грусти, старлей, – прокряхтел полковник, сел в кресло, включил лампу, и Константин нехотя поглядел в его наполовину обожженное лицо; оба глаза полковника: обычный и стеклянный – смотрели с одинаковой внимательностью. – Может, и мне, скажешь, на покой пора, и во мне смысла немного, раз у меня не всего хватает? М-м?