Когната

Вроде бы не до шуток было, а Костя засмеялся над тем, с какой уверенностью она произносила это, однако переубеждать не стал, потому что как-то угадал, что бесполезно. Только отец молодых драконов в полной мере считал его разумным существом. Для остальных он был чем-то вроде собаки, только говорящей. Даже не собакой считали, а щенком, что ли. Каким-нибудь золотистым ретривером. Волитаре он был интересен только тем, что мог превратиться в дракона при ее правильном воспитании. Она не стеснялась его настолько, насколько не испытывала неловкости при служанке. Могла выйти из душа и спокойно ошиваться в комнате голая как ни в чем не бывало, и это было неловко до такой степени, что Костя начинал разглядывать узоры на ковре.

Так же неловко было Косте, когда он увидел, как Волитара рыдает.

Это случилось спустя несколько месяцев жизни Кости в драконьем доме, когда там узнали, что отца молодых драконов все же арестовали и расстреляли или сожгли, словом, убили за его убеждения. Косте даже захотелось попытаться утешить Волитару – да что там, он и брату ее едва не сказал, что их отец был хорошим драконом, когда увидел его пустые от горя глаза. Косте помешало только то, что он продолжал ненавидеть драконов, особенно высокородных, ведь они, после всего, что произошло, не перестали жадно слушать радио по вечерам, не прекратили радоваться успехам своих, будто победы являлись доказательством их правоты по отношению к людям и драконам других взглядов.