Прекрасная ложь

Мы бы держались за руки и позировали для семейных фото?

Нам бы постелили в одной комнате или раздельных?

Я вошла в холл башни «Максимус», погруженная в собственные мысли, и только, когда подошла к лифтам, осознала, что не поздоровалась с консьержем. Я ценила человеческую вежливость и сама всегда старалась её проявлять. Нажав на сверкающую кнопку, я обернулась, но вместо запоздалого приветствия, промямлила что-то нечленораздельное себе под нос, поскольку во вращающихся дверях появился Максим Сибирский.

В отличие от меня, мой сосед поздоровался с консьержем коротким кивком, молча забрал несколько конвертов со стойки и, не отрывая взгляд от своего телефона, двинулся в мою сторону.

Впрочем, если говорить о вежливости, то в случае с Максимом я проявила её всего один раз и больше попыток не предпринимала, ведь мое первое и последнее приветствие было встречено холодным и лишенным эмоций молчанием.

Максим остановился слева от меня, а я в этот момент подняла глаза на экран, где отображался номер этажа, который проезжала кабина лифта. Я подумала, как же чертовски медленно эта штуковина спускается, и вдруг ощутила такой свежий, но деликатный, мрачный и трепетный одновременно аромат, что моя голова невольно повернулась влево, а взгляд так и замер на глубоко-задумчивом мужском лице. Его запах был похож на ледяной дождь в густом сосновом лесу. На мокрую траву и упавшие на землю шишки. На хрустящий снег, искрящийся бриллиантами в лучах яркого зимнего солнца. Максим Сибирский пах крепким и обжигающим морозом, которого мне порой очень не хватало в Москве.