Слишком смышленый дурачок

«Селезень» начал сворачивать к берегу. Через пятнадцать минут мы аккуратно встали у одного из четырёх причалов. Они, как и в деревне язычников, были бревенчатыми, но выглядели основательнее. И всё же по размаху складов и людности этому месту очень далеко до моего родного города. Меня никто не трогал, поэтому я продолжал наблюдать за происходящим и хорошо рассмотрел, как спустившийся на пристань дядька Захар ушёл куда-то в сторону складов. Пока его не было, я заметил, как повеселели и Данила, и Чухоня. Казалось, что они предвкушали какое-то радостное событие, но я терялся в догадках, какое именно. Ещё больше озадачился непонятным весельем ушкуйников, когда вернувшийся капитан объявил, что сейчас будем догружаться. Вот уж не думал, что кто-то станет радоваться тяжёлой работе.

Всё прояснилось, когда мы загрузились, да так, что ушкуй просел явно больше, чем положено, а мешки с зерном заняли всю палубу. Ящики с чем-то ценным забили не только трюм, но и часть рубки. Похоже, дальше нам с Чухоней придётся путешествовать верхом на мешках, что уж говорить о том, что возникнут проблемы с ночёвкой. Это важно, потому что вечерело, а ночи пока ещё прохладные, особенно на воде. Вот тут я и узнал, чему так радовались ушкуйники, а заодно и стало понятно, где мы будем ночевать. Когда последний мешок перебрался на борт, приободрившийся капитан громко сказал: