Нахаловка

Сивый отвернулся от участкового и злобно прошипел на ухо Тимохе:

– Счетчик тикает, утырок!

– Че булки мнешь, Севастьянов? – окликнул фиксатого Сильнягин. – Быстрее пшел! А то у меня палец на курке уже вспотел! А я уж старенький – не дай божа, дрогнет…

Сивый поспешно подскочил на ноги – он знал, связываться с больным на голову ментом-инвалидом, может выйти себе дороже. Обойдя остановку, он помог подняться с земли скорчившемуся от боли подельнику, и они стремительно «растворились» в ближайшем переулке. Сильнягин, проводив вымогателей недобрым взглядом, закинул карабин на плечо и неторопливо перешел улицу. Остановившись, он поднял нож, брошенный Сивым, сложил его и небрежно засунул в карман кожаного плаща. После уселся на лавочку рядом с Тимохой, продолжающим сидеть в луже, обессилено уткнувшись затылком в кирпичную стену.

– Говено выглядишь, Тимка – краше в гроб кладут, – благодушно произнес участковый, укоризненно покачав головой. Покопавшись за пазухой, он с видом опытного фокусника выудил из внутреннего кармана плаща зеленую бутылку, заткнутую куском потрепанной газеты, свернутой рулончиком. Вынув немудреную самодельную пробку, Сильнягин толкнул коленом Тимоху и протянул ему открытую тару: