Трудовые будни барышни-попаданки 5

Я слышал, что это нередко приводило к драмам. Владельцы погоревших усадеб были вынуждены выкупать семейные портреты. К счастью, те нередко продавались по цене рамки (cadre de portrait). Но думаю, что мой отец прав, как всегда.

Сухаревский рынок, расположенный возле знаменитой башни, самый большой в Москве. Не все воры, разбогатевшие при нашествии Наполеона, оставили свои занятия. Плоды удачных краж они приносят на Сухаревку – так называют москвичи этот рынок. Потому-то пристав Филимонов, в чьем ведении эта часть города, знает о злодеях едва ли не лучше других.

– Всех я перетряс, кого мог, – огорченно говорил он отцу. – Ни один мошенник не знает, где они укрываться могут. Говорили они со мной не по страху, а по охоте: сами не любят тех, кто ассигнации рисует. У иных зарок: ни к каким бумажкам не касаться. Прознали бы, кто скрывается на Сухаревке и деньги подделывает, – сами бы в управу притащили.

Пристав говорил с искренним огорчением – не смог помочь любимому начальнику, хоть и бывшему. Папенька был тоже огорчен, и не только тем, что следов разбойников не удалось отыскать. Ему не нравилось, что полиция общается с людьми, о которых ходит молва (il y a une rumeur), что они воры. Но, как говорит он сам, иногда иначе воров не отыскать.