В тени пирамид

– Фамилия, имя, отчество? – спросил Николай Васильевич.

– Подшеваев Тимофей Афанасьевич.

– Год рождения?

– В сорок четвёртом годе на белый свет явился.

– Сословие?

– Мещанин я. Скобяную лавку держу на Нижнем базаре.

– Комнату скрипачу давно сдаёшь? – не отрывая взгляда от протокола, спросил следователь.

– Почитай уже четыре года как, ваше… ваше… я в чинах не силён, господин следователь, – извинительным голосом выговорил мужик с рыжей бородой и усами.

– Я – надворный советник[23], стало быть, обращаться ко мне следует «ваше высокоблагородие».

– Точно так, ваше высокоблагородие.

– Когда ты видел квартиранта последний раз?

– Утром второго дня.

– Разговаривал с ним?

– Нет. Кивнули друг другу, и всё.

– Он один был?

– Да.

– Гостей у него не было?

Подшеваев пожал плечами:

– Трудно сказать. У Романа Харитоновича свой ключ от двери имелся, и вход у него отдельный. Девок он любил, да. Приводил бывало. Да я разве против? Лишь бы жинка моя не видала. Скандальная она баба. Всё боялась, что я к нему шмыгну.