Бескрылый – Посланник бога

– А ну выходи! Потанцуем как следует.

Дверь открылась, ангел вышел на улицу и, как задиристый хулиган, стал манить меня рукой.

– Выходи, борец за лишний вес. Я уделаю тебя так, что родная мать не узнает!

Я устало посмотрел на ангела. Затем перегнулся, закрыл пассажирскую дверь и отъехал.

– Вот ты, значит, как? – ангел материализовался рядом и, потянувшись за рычажком, отодвинул кресло на прежнее место. – Как пришло время отвечать за слова, так дёру дал?

– Знаешь, мне вот кажется, что во мне эмпатии и выдержки больше, чем в тебе.

– Ну да… Ты у нас святой. Ты вообще знаешь, что такое эмпатия? Разбрасываешься словами, а смысла не понимаешь. Я самый эмпатичный ангел, и сейчас я тебе докажу… Бери блокнот.

– Не могу. Я же еду.

– Припаркуйся. Куда ты вечно едешь?

Шумно выдохнув, я встал под знаком «Не парковаться».

– Следи за мыслью. Я не вкладываю в слова «толстый» или «жирдяй» зла. Это вы, люди, решили сунуть в рот кляп под названием «толерантность». Или приличие? Или воспитанность? Или всё это вместе? Или просто желание казаться «славным парнем»? Никто не любит правдорубов – их сжигают на костре. Но проходит время, и о Джордано Бруно вспоминают как о мученике за правое дело. А правое дело там, где есть правда. Так что, когда я называю толстых людей толстыми, я прав. Я не ищу уменьшительно-ласкательные слова, чтобы не задеть мягкотелую душу толстяка. Я говорю, как есть: он толстый. И если мои слова доходят до адресата, его наконец торкает, и весь ворох толерантности слетает… Ты опять не записываешь?!