Яду, светлейший?

Слова проклятия всплыли в голове, безо всякого гримуара, словно я повторяла их по сто раз на дню. Физически ощущала их тяжесть, как они сгущаются, облачками пара вырываются изо рта. Скоро облачко почернеет и тогда…

Серебристые нити магии зашили мой рот. Прежде и подумать не могла, что такое возможно. Стояла, мычала и не могла произнести ни слова.

– Это уже слишком! – Глаза Линаса почернели, почти сравнялись с пугающими очами Юргаса. – Я надумал пожалеть вас, простить на первое время, а вы!..

Возразить ртом не могла, поэтому слезла с кресла-подсолнуха, отыскала среди бумажного хаоса карандаш и гневно нацарапала прямо поверх графика роста магически одаренного населения: «И поэтому обозвали меня старухой, оскорбили? Очень по-мужски!» Записку кинула под ноги Линасу. Не переломится, если поднимет.

Чары с моего рта сняли: у кого-то проснулась совесть.

– Так как же вас все-таки зовут? – Инквизитор устроился так, чтобы одновременно контролировать меня и дверь. – Вы успели запустить в меня корзиной, предложить себя, проклясть, а мы до сих пор не знакомы.