Мастер Гримуаров

Я обрисовал близнецам фронт работ. Раз мамка с папкой их с детства не воспитывали, значит, воспитаю я. За любым проступком следует наказание, пусть зарубят у себя на носу.

– Фирштейн?

Парни озадаченно переглянулись, не поняв вопроса. Видимо, в этом мире такое выражение не использовали, особенно среди простолюдинов, коими и являлись мальчишки. Поэтому пришлось повторить на русском:

– Всё ясно?

– Поняли, сделаем, – в голос ответили близнецы.

– Тогда ноги в руки и работать, а я потом проверю, чтобы блестело всё, как… вон как лысина Самуила!

Самуил как раз более-менее очухался и лежал на локтях.

– Самуил, ты тоже не на пляже. Чего разлёгся? Вставай и покажи ребятам, где что лежит. Заодно немного протрезвеешь, к Петровне я тебя тащить пас.

– А, хорошо, – поднялся он, пошатываясь.

– И закопай уже этот чёртов труп!

Самуил икнул и кивнул.

Немецкие слова то и дело проскальзывали у меня в лексиконе, привычки прежнего обладателя этого тела были при мне. А в этом мире большинство дворян знало забугорные языки лучше, чем родной русский.