На один удар больше

Митя взглянул умоляюще, и Садовникова кивнула:

– Звучит заманчиво.

Митя просиял. Спросил искательно:

– Может, вы окончательно помиритесь? Не только в отпуске, а… навсегда?

– Нереально, – фыркнула Садовникова. – Скоро у тебя школа начнется, у меня работа. А Денис – как только в доме в семь утра звонит будильник – сразу обращается из милашки в монстра. Так что давай он у тебя будет папа для каникул.

Митиного родного отца Максима Таня невзлюбила с первого взгляда. У человека жена в коме, семилетний ребенок переживает, что остался без мамы, а «любящий муж» сына никак не поддерживает, в доме бардак, да еще с ней пытался флиртовать с первой встречи. Ну а дальше – совсем за гранью. Именно Максим принял решение отключить жену от аппаратов жизнеобеспечения[7]. А когда Митя остался сиротой, охотно скинул его Садовниковой под опеку.

Сам Максим считал: поступил он правильно и по-житейски мудро. Митька с рождения рос маменькиным сынком – за супругой ходил хвостиком, к нему совсем не тянулся. С Женькой они друг друга с полуслова понимали. А когда – нечасто – мальчик оставался с ним вдвоем, Максим понятия не имел, о чем с ребенком разговаривать и как его развлекать. После того как жена вдовцом его оставила, думал (без особого желания): надо с мальцом отношения налаживать. Но Митяй прилип к своей опекунше – ей все секреты, с ним по-прежнему холоден и насторожен. И зачем головой о каменную стену биться? Всем в итоге получилось хорошо. Бездетной Садовниковой – готовый, качественный ребенок. Митьке – хорошая мать (Максим признавал: обращаться с ним Татьяна умела). Ему – свобода. Но Садовникова никогда не уставала упрекнуть: забросил, мол, совсем сына. Только когда ему? То работа, то по хозяйству – Лариска, жена новая, двойню родила. Да и бывший Женькин хахаль обратился теперь в ухажеры Татьяны и к Митьке проявлял отцовские чувства.