Кощеева гора

Но не дешевая посуда удручала Святослава. Так же как дома, верхний край стола в его глазах опустел. По правую руку от себя, где он с отрочества привык видеть щекастые лица Игмора с Добровоем, горбатый нос Градимира, похожего на встревоженную темную птицу, острые черты Девяты и его кривую ухмылку задорного беса, теперь сидел немолодой уже, степенный Вемунд, приятный собой Болва, младшие сыновья Ивора, жившие здесь же в Вышгороде – Белча и Волегнев. Они родились не от Зоранки – бывшей Ингваровой хоти, а от водимой жены Ивора, Волицы, и потому на Игморову братию смотрели свысока. От Зоранки родились Хавлот и Бьярмод, но Хавлоту, свояку Улеба, Святослав велел остаться в Киеве. Это честное, широкое лицо, обрамленное небольшой темной бородкой, эти широкие, крепкие как камень плечи, тяжеловатый торс и легкая походка наводили его на неприятные мысли.

У гридей тоже был смущенный и несколько потерянный вид. Игморова братия всегда считалась лучшей среди них, и тень ее вины падала на всех. Но Святославу мерещилось осуждение в их опущенных глазах. Конечно, гриди обсуждали между собой убийство – и в Хольмгарде, и на долгом обратном пути, и в Киеве. Теперь все ждали – чем он, князь, ответит на обвинение, раз уж не дал клятву отыскать убийц.