Голова на серебряном блюде

– Вот. Она тайком отдала мне ее перед тем, как ее увели.

У Флоранс увлажнились глаза. Какая же Виена была чудесная девушка! Способная на отважные поступки, ей самой непосильные… Флоранс поняла, что та девушка плакала оттого, что была тронута жертвенностью Виены.

В ней проснулся боевой дух. Она должна была сбежать, в том числе ради Виены. Сегодня ночью Бог давал ей последнюю возможность сделать это. После того как ее унизили, словно животное, жизни ей уже было не жалко.

Не откладывая дело в долгий ящик, она тут же принялась пилить прут. Не хотелось оставаться здесь ни одной лишней минуты. В память о Виене она обязательно выберется отсюда и спасет вместе с собой оставшихся девушек.

Не думая ни о чем другом, Флоранс исступленно двигала пилой. Оставалась всего пара миллиметров, но даже на них ушло два часа. И вот наконец лезвие прошло насквозь! Хотелось кричать от радости. Флоранс аккуратно положила пилу в углу камеры. На один тонкий прут ушло добрых пять вечеров!

Она схватилась руками за нижнюю часть прута и, зажмурив глаза, взмолилась: