Уродина. Книга четвёртая. Шахиншаху шах

– Гвардейцы, хочу вас поздравить с окончанием службы. И хочу предложить одну заманчивую вещь, – Брехт оглядел сосредоточенные лица великанов, а что Евгеника, так Евгеника.

Самое лучшее – все проверять экспериментальным путем: тогда действительно можно приобрести знания, в то время как строя догадки и делая умозаключения, никогда не станешь по настоящему образованным человеком.

Шахматы – это спорт. Берёшь огромного норовистого коня вороного и тащишь вперед под уздцы. А этот дестриэ в холке под метр восемьдесят упирается всеми четырьмя лапами. Не опечатка – это у коней ноги, а у этого чудовища мохноногого именно лапы, все заросли волосом и не видно копыт. Почему бы там когтям не быть. Или сажаешь на закорки воина в полной броне и волочёшь на себе по болтам и прочим неудобьям. А слона? Спорт, одним словом. В Риге герцог Бирон построил несколько площадок на открытом воздухе с огромными шахматными… полями и большими фигурами. Нашли приличных резчиков по дереву, и они вырезали фигуры. Оказалось, что гигантомания до добра не доводит. Фигуры получились тяжёлые. Так, что пришлось рядом построить поменьше доски и фигуры сделать поменьше, а на больших этих шахматных досках в парках резвится детвора. Дворянская, понятно.