Сотня. Смутное время

Обида, прозвучавшая в голосе, удивила парня. У Матвея сложилось стойкое убеждение, что говоривший отчаянно, почти смертельно этим обижен. Хотя, если вспомнить, что в данный момент он говорит с древним божеством, то о каких вообще эмоциях может идти речь? Хотя, кто их знает, этих древних богов? Ведь по легенде, это не просто божество, а тот, от кого пошли первые люди. То есть основатель рода. Как здесь говорят, пращур. А раз так, то ничто человеческое ему не чуждо.

– Верно, мыслишь, отрок, – снова зарокотал голос. – Я хоть и бог, а к вашему миру всегда близок был. Напридумывали вы, люди, многое, но и правда в тех сказах тоже имеется. Так что, станешь служить мне?

– При капище нет, – решительно ответил парень. – Не смогу я так, как дед, на хуторе жить. Да и люди не поймут. А после другая власть придёт и того капища не станет. Да и меня тоже.

– Забудь про капище, – раздалось в ответ. – Один раз там побываешь после дня сегодняшнего. Тризну по Святославу справишь, когда время придёт, а после живи, как сам захочешь. Одного прошу. В бою меня поминай. Тогда сила врагов твоих ко мне переходить станет. И бейся каждый раз так, словно в последний бой идёшь. Тогда и у самого сил прибавляться станет. Елисей, пращур твой, так славу воинскую и добыл. Добрый вой был. Отчаянный.