Сотня. Смутное время

– А ежели они палить станут? – не сдавался Григорий, даже не пытаясь подгонять коней.

– Я сейчас стрелять стану, а ты после не вмешивайся. Только ежели кто в спину ударить решит, или на тебя попрёт, – азартно усмехнулся Матвей и, встав в телеге на колени, вскинул револьвер.

Степняки приблизились уже метров на сто, так что вполне могли видеть каждое его движение. Всадники тут уже рассыпались в стороны, при этом даже не пытаясь взяться за винтовки. Подобное оружие было видно у всех. Более того, двое из пяти принялись натягивать луки. В воздух взвились стрелы, и Матвей на всякий случай сдвинулся в сторону, успев крикнуть:

– Батя, стрелы!

Сидевший на передке кузнец одним толчком сместился на самый край телеги и, оглянувшись, презрительно скривился:

– Живыми взять хотят. Стреляй, Матвейка. Не к добру это.

– Погоди, бать. Пусть поближе подойдут.

– Да стреляй ты, бес упрямый, – рявкнул кузнец, плавно смещая дроги в сторону, чтобы снова сбить противнику прицел.

Кони, шедшие всё той же ходкой, размашистой рысью, словно почуяв опасность, перешли на короткий галоп сами. Дроги начало трясти и подкидывать, так что требование отца выполнить в таких условиях было невозможно при всём желании. Выждав, когда степняки подберутся метров примерно на сорок, Матвей снова встал на колени и, прицелившись, спустил курок.