Целительница из Костиндора

Дети не сделали мне ничего плохого, а если когда-то и было что-то такое, то не специально. Скорее по велению старших родственников. Ребятишки ведомые, скажи им плюнуть «вон в ту страшную тетю», и они это сделают неосознанно.

На растопку печи и приготовление слабого отвара из ромашки у меня ушло немного времени. Приготовить заживляющую мазь я не могла: не хватало нужных трав.

Я промыла рану на голове Христины – небольшой порез чуть выше виска. Наложила на нее повязку, пропитанную теплым ромашковым отваром, и принялась за отмывание крови со светлых кудряшек и шеи.

Оставаясь спокойной внешне, я билась в истерике внутри. Страшно думать, что если Христина не выживет, то вина за ее смерть будет целиком на мне. Это ведь я бежала бездумно, я рухнула в овраг так, что девочка обо что-то ударилась головой. Кажется, о сухую корягу, что была в самом низу.

Да, я забрала девочку с темной улицы, где ее могли растоптать туманные лошади, но голову-то она расшибла из-за меня!

Я бросила тряпочку в миску с теплой водой, розоватой от крови, и вытерла ладони о подол. Подумала, что вновь придется устраивать стирку, и усмехнулась: что-то слишком часто я в последнее время пачкаю одежду.