Отдам дракона в хорошие руки!

Удивительно, но ректор смутился. Он кашлянул в кулак и с фальшивой улыбкой предложил:

– Госпожа Егорьева, давайте начнем с чистого листа! Кто старое помянет, тому глаз вон.

– Кстати, как у Евгения глаз? – невозмутимо спросила я. – Зажил?

От нервного тика у Крована сократился на щеке мускул. Он не смог удержать даже притворную улыбку, ведь история с его сыном случилась возмутительной, с какой стороны на нее ни посмотри.

На выпускном балу Евгений внезапно перепутал чашу малинового пунша с бутылкой крепленого вина, прилично набрался и, не обремененный крепкой моралью, попытался зажать меня в уголке. Я честно пыталась воззвать ректорского отпрыска к здравому смыслу. Даже если разница в возрасте чуть больше трех лет, где это видано: приставать к преподавателю? Однако взывать к тому, чего человеку не отсыпали при рождении, бесполезно. Кретина отрезвил и привел в чувство удар в глаз.

Отец, разгневанный видом побитого сына, обвинил меня в нападении на невинного мальчика, попрании преподавательской этики и потребовал написать прошение об отставке по собственному желанию. Я уже пребывала в такой ярости, что с радостью швырнула это прошение ему в лицо. Собрала вещи и отправилась собираться мыслями в родительское поместье.