Между двух миров

Ушаков, внимательно следивший за ходом беседы, захлопнул папку, улыбнулся краешками губ и, подойдя к князю, тронул того за плечо.

– Пойдём, Никита Фёдорович. Разговоры разговаривать, да не отвлекая государя от дел государственных. Я ему твой ответ передам сразу же, как только решение тобой принято будет. Пошли-пошли, сам видишь, дел у государя, Петра Алексеевича невпроворот.

Волконский поднялся и позволил Ушакову вытащить себя из кабинета. Я же поднял лист с протоколом допроса Михаила Волконского, который Ушаков оставил на моём столе, и уже приготовился начать читать, вникая в каждую строчку, как дверь снова распахнулась, и в кабинет вошёл заметно растерянный Репнин.

– Государь, Пётр Алексеевич, тут представители Синода расстригу какого-то приволокли, требуют суду его предать государеву, – я поднял на него глаза и долго смотрел, пытаясь понять, он сейчас надо мной прикалывается, или действительно мне нужно делом какого-то проштрафившегося монаха заниматься?

 Судя по сконфуженной морде Репнина заниматься придётся, да ещё и прямо сейчас. Хотя бы забрать расстригу и пообещать попам, что разберусь по всей строгости. Раз назвался главой православной церкви, то и неси свой крест, государь, Пётр Алексеевич, хотя бы назначь следствие, которым церковный отдел Тайной канцелярии вплотную займётся.