Между двух миров

– Вот как, интересно, – подцепив крышку футляра, я вытащил плотно свёрнутую в рулон тончайшую бумагу. – И кому ты несла письмо? – я ссадил голубку на подоконник и развернул рулон. Письмо было отправлено из Нижнего Новгорода и адресовалось мне. Петька докладывал о своих успехах таким вот нехитрым способом. – М-да, – я посмотрел на голубку, которая в это время вспорхнула с подоконника и полетела куда-то в сторону Кремля, где, собственно, и располагалась голубятня. – Это, конечно, быстро, но очень ненадёжно. А если бы это было не моё окно, а, скажем, окно иноземного посольства? А это что означает? А, Митька? Что это означает?

– Слишком мудрено говоришь, государь, Пётр Алексеевич, – Митька перебирал какие-то бумаги, вытаскивая то одну, ставя в ней отметку, беря затем другую. Я даже не пытался выяснять, что такое он делает. Мне лишняя информация не нужна, своей хватает, чтобы потихоньку с ума начать сходить. – Незнамо мне, что имеешь в виду.

– Нужен шифр, вот о чём я говорю, – свернув письмо, написанное на тончайшей рисовой бумаге, которую цинцы привезли в качестве презентов, я сунул его в карман и прошёл к столу. – Так, отпиши графу Шереметьеву, что никаких по-настоящему важных дел с голубями не передавать, пока не утвердим шифр, достаточно надёжный, чтобы, даже попади послание в чужие руки, сведения остались неузнанными.