Между двух миров

Нападение произошло с центра колоны. Окружавшие нас гвардейцы тут же открыли огонь, не разбираясь, что это за морды такие, а с головы колоны уже разворачивали лошадей Михайлов, Трубецкой и остальные всадники, чтобы броситься нам на помощь. Совсем близко раздался выстрел, я резко обернулся, и увидел дымящийся пистоль в руке у Фридриха, после этого он, как и мы с Петькой, схватился за шпаги.

Вокруг звенела столкнувшаяся сталь, но смысл этой нелепой атаки дошёл до нас слишком поздно. Пока одни с яростью берсеркеров, пережравших мухоморы, бросались на конвой, один проскользнул незаметно к карете.

Сильный грохот ворвался в уши, в голову, отразился от костей черепа где-то внутри, и наступила тишина. Тишина была такая странная, звенящая, я даже не сразу понял, что это не тишина звенит, а звон этот рождается в моей голове и в повреждённом ухе.

Почему-то мне казалось, что взрыв должен был быть громче. И лишь спустя секунду я понял, что получил контузию и слегка оглох на одно ухо. Боли не было, просто всё плыло перед глазами, а по щеке текло что-то горячее. Протянув руку, я дотронулся до этих потёков и поднёс пальцы к глазам, они все были перепачканы кровью.