Мне. Ее. Нельзя

Длинные распущенные светлые волосы, короткое платье, туфли на каблуках. А сама хорошенькая, миленькая, молоденькая. Так, стоп, Игнатов. Стоп. Никаких молоденьких и миленьких, не мой формат, если только удочерить.

Она что-то постоянно пишет в телефоне, нервно ерзает на высоком стуле, вытирает салфеткой столешницу, морщит носик. Не нравится ей здесь, не ее это место. А тогда какого лешего она сюда приперлась – с чемоданом, да еще на каблуках?

Загадка.

Я даже потерял интерес к Ванечке и его тайнам.

Снова пишет, облизывает губы, о чем-то говорит с барменом, он, скотина, улыбается, клеит девчонку. Она немного растеряна, да и вообще заметно, что ей здесь не по себе. Перед ней появляется бутылка воды, она достает деньги. А девочка не бедная.

– Игнат, – Ваня отвлекает меня от более приятного занятия, чем смотреть на его бледную рожу, – я говорю, Ржавый что-то мутит.

– Мутки?

– Что? А… да-да, последнее время какой-то довольный весь, тачку новую хочет купить за пять лимонов, фотки все мне показывал. Но при этом чего-то боится.