Мне. Ее. Нельзя

Марат Каримович крякнул в кулак, сдерживая улыбку, поерзал на стуле, он мне нравился, хоть и выглядел грозно в черной рубашке, с короткой стрижкой и шрамом на подбородке. А вот Игнат не оценил шутку, да я на это и не рассчитывала. Мужчина, взяв чашку, отпил из нее, не сводя с меня своих пронзительных глаз.

– Да что же вы девочку держите на ногах? Давай, милая, садись за стол, кушать будем, в кой-то век этот дом заполнился людьми. Иди, не бойся, сейчас каши принесу с курагой и с изюмом. Ты любишь кашу?

К появлению женщины в белом фартуке на черном платье и с собранными косынкой волосами я была не готова. Полная, улыбчивая, она заполнила собой все пространство, начала много говорить – про кашу и курагу, про оладушки и блинчики.

– Я Алевтина Даниловна, экономка, так сказать, а ты…

– Аленушка она. Ты, Даниловна, сильно не корми ее, а то заворот кишок может быть, худая слишком, точно ничего не ест, худеет, наверное.

Это была ответочка на мое замечание о возрасте хозяина дома. Ну ничего, я еще отыграюсь. А сейчас есть хотелось ужасно, а больше всего – настоящего, натурального кофе.