Из меди и перьев

Много сказок ему рассказала. Он не просил, но она говорила – он слушал. Про старые замки, про города под холмами и дев, что в темницах томятся – наверно за дело, а как же иначе, и зачем же этим глупцам вызволять незнакомку. Кая смеялась в ответ, а он спорил, говорил, говорил, должно быть так много не говорил даже в детстве. Только за полночь она его выдворяла из лагеря. И каждый оставался при собственных мыслях. Зачем он ходил к ней, он и не знал. А догадки Микаэля глупы и наивны.

– Так ты к ней ходишь? – изумился южанин, услышав признание. – К этой прелестной дикарке? Да ты молодец!

– Ты как будто меня не слушал, – раздраженно отозвался рыцарь; он нервно вертел кольцо на пальце, которое носил еще со дня помолвки с Сольвег. – Мне до ее красоты нету дела. Она мне…

«Друг» почти сказал он. Самое простое, что можно сказать, только не друг она вовсе. Они спорят с ней до ночи, до хрипоты, а друг о друге, признаться, и вовсе не знают.

– Не лезь в это дело, – неожиданно зло бросил Эберт. – Не лезь, Микаэль, я серьезно. И Сольвег ни слова. Мне не нужны лишние крики.