Песочные часы арены

Света мгновенно остыла, прижалась к мужу.

– Ладно! Прости! Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик…

– Нет уж! В семье мужик один – я! А ты не лошадь и не баба. Ты – моя любимая женщина! С лошадьми мы завязали. С цирком тоже. Всё! Есть хочу…

Цирковой калейдоскоп прокрутился назад…

…Венька прикипел к этой работе и не представлял себе другой. Наконец его мятущаяся мечтательная натура обрела определенный покой и смысл. Во-первых, он имел возможность колесить по стране, ежемесячно менять города. Во-вторых, ему нравилось быть при лошадях. В-третьих, рядом был друг Пашка. В-четвертых, Захарыч. Который за эти несколько лет сделал из него неплохого берейтора, готовя себе замену. Научил премудростям работы с лошадьми, пошиву конских сбруй и плетению арапников. С лошадьми проблем не было, а вот с остальным дела обстояли похуже. Запах сыромятины будоражил, волновал, даже заводил. Но орудовать шилом, специальными иглами, навощенной дратвой, сшивать толстые куски кожи – все это требовало невероятного терпения, времени и призвания. Исколотые руки Веньки постоянно были в незаживающих ранах, горели огнем, что не нравилось ему совершенно. К тому же на одном месте более получаса он усидеть не мог. Но видя, как работает старик, сколько отдает шорному делу сил и любви, виду не показывал, тянул эту лямку из последних сил, как маломощная кляча в гору бочку с водой…