Последний Совершенный Лангедока

Это встревожило меня. Я знал, что ложатся только больные животные, и если бы мой ослик околел, я не смог бы тащить на себе все вещи и припасы. Тогда моя судьба была бы решена. Но ослик не выглядел больным, он положил морду мне на колени и закрыл глаза в надежде на то, что я почешу его. Он просто ласкался, возможно, впервые в жизни, почувствовав во мне доброго хозяина. Я погладил его, потом улёгся под тёплый бок и спокойно заснул.

Следующий день ничем не отличался от прошедшего, разве что был ещё жарче. Прошёл короткий ливень, который не принёс облегчения – вода сразу впиталась в почву, а на солнцепёке заструилось душное марево. К полудню мой ослик выбился из сил, да и я обливался потом. Вода в бурдюке была тёплой и начала попахивать. Пить её я опасался. К несчастью, по дороге не попалось ни одной речки или ручья, и мы изнывали от жажды.

Впереди я увидел рощицу и поехал к ней, чтобы ехать хоть куда-нибудь. Старые, корявые оливы почти не давали тени, но зато я нашёл колодец! Бог знает, кто и когда его выкопал. Он был обложен плоскими камнями, ни ведра, ни верёвки не было. Я бросил в колодец камешек и прислушался. В глубине раздался плеск. Вода! В горле у меня пересохло, в глазах помутилось. Я взял верёвку, которой окружал свои ночные стоянки, привязал к ней бурдюк и стал потихоньку опускать его. «Господи! – молился я про себя, – сделай так, чтобы бурдюк достал до воды!» И Господь внял моей молитве – бурдюк внезапно потяжелел. Я поднял его – он был полон! Рядом с колодцем лежала каменная колода, в которой, очевидно, поили скотину. Она была старой, как мир. Камень крошился под пальцами. Я отлил часть воды в колоду, а потом напился сам. Вода была чистой и очень холодной, слегка пахнущей тиной. Я наслаждался ею. Сначала я хотел облиться, но потом остерёгся – в такую жару это грозило горячкой.