Путь к озарению

Это был город моей самой заветной мечты, и хотя мне ещё не доводилось бывать здесь, я многое знал о нём из восторженных рассказов тех, кто уже жил в этих местах прежде или просто приезжал сюда по воле случая. Спрятавшийся в зелени многочисленных парков и аллей, Грозный считался одним из лучших городов Советского Союза. И даже вот сейчас по истечении многих лет я всё ещё тешу своё сердце воспоминаниями, светлыми да тёплыми, о нём. О своих друзьях, об училище, о моих учителях и особенно об одной учительнице. К своему стыду, всё, что я запомнил о ней, так это её милый образ, а ещё её голос: «Эй, мальчик гор, ты готов отвечать урок?» Я тут же вставал и, взметнув руку к голове, как это делают пионеры, весело отвечал: «Всегда готов!» Весь класс просто взрывался от хохота, а она, зная, откуда я приехал, хитро посмотрев на смеющихся ребят, продолжала: «А скажи-ка мне, Валерий, правда, что ваши горы самые высокие? Или всё-таки они чуть-чуть, да пониже наших?» При этом, изящно повернувшись в мою сторону, она мило улыбалась. Весь класс опять начинал дружно хохотать. Разве такую забудешь? Наверное, на всю Чечню одна-единственная такая, умница, да ещё и красавица. Она преподавала нам эстетику, проще говоря, «Культуру нашего поведения в обществе». И это были самые запоминающиеся для меня дни. То мы всей группой идём в театр, то на выставку, то на концерт. А если, не дай бог, кто-то из нас попадал в какое-нибудь неловкое положение, она уже тут как тут и так это, тихонько, на ушко подскажет что надо. Ведь даже несмотря на то, что она окончила институт с красным дипломом, и на её, как нам казалось, излишнюю тактичность, она всегда оставалась очень простой и открытой для нас. Но эта открытость, как и выбранный ею метод ведения урока, без окриков, без всякого нажима на свой авторитет, то, как она шутила с нами, улыбалась, – всё это не было напускным, а, видимо, заложено в ней самой природой. Не могу объяснить как, но такие вещи я замечал сразу. Может быть, даже в силу всех этих качеств её характера, именно ей впервые в своей жизни я доверил почитать свои первые стихи. А уже через неделю, когда она возвращала мне мою тетрадь, я услышал от неё слова, от которых так смутился, что тут же залился густой краской. «Милый, милый мой поэт! – с казала она, улыбаясь. – И ты так долго молчал об этом?» И вдруг, словно преобразившись, она встряхнула своими роскошными волосами, подалась всем телом вперёд и уже с совершенно отрешённым лицом начала на память рассказывать одно из стихотворений: