Семнадцатая руна

– А она крутая! – восхищенно констатирует девчонка.

Переглянувшись с дочерью, Кнут выключает мотор, смотрит по сторонам… ага, вон там, возле сарая, этот ее Харальд, да вот он идет сюда…

– Что за чушь она тут несет? – раздраженно кричит ему Кнут, – Какой еще Михаил?

– Какой-какой… – нехотя отзывается Харальд, – она знает, какой… Короче, катись отсюда.

– Но я жгу здесь мусор уже пятнадцать лет! Мне нужно проехать… – он снова сигналит.

Подняв с земли камень, Герд швыряет его в окно трактора, и Кнут тут же дает задний ход, неуклюже пятится вместе с прицепом на дорогу. Теперь он знает, какие у него соседи. Вот ведь, не понимают, что сами подписывают себе приговор. Да-да, это приговор!

– Какие неприветливые люди, – сердито сообщает он дочери, – ни капли вежливости!

Девчонке все равно, где жечь мусор, и обернувшись к Герд, она со всей серьезностью двенадцатилетнего ребенка напоминает:

– Только никому не говори, я покажу тебе еще кое-что…

Трактор медленно ползет обратно, сворачивает к почтовым ящикам, тащится вдоль железной дороги… и вот он снова тут, только с другой стороны забора, и пламя костра лижет ветви берез, обволакивая густым дымом клеверную лужайку.