Великий Гэтсби. Ночь нежна

Каждый из нас втайне считает себя обладателем хотя бы одной основополагающей добродетели, и признаюсь: я один из немногих честных людей, которых когда-либо знал.

По утрам в воскресенье, когда в прибрежных деревнях звонили колокола, светские львы и львицы возвращались в дом Гэтсби и ослепительно блистали на просторных лужайках.

– Он бутлегер, – говорили молодые дамы, непринужденно двигаясь между подносами с коктейлями и корзинами с цветами. – Когда-то он убил человека, который узнал, что он – племянник фон Гинденбурга и троюродный брат дьявола. Подай мне розу, дорогуша, и плесни-ка чуть-чуть вон в тот хрустальный бокал.

Какое-то время я записывал на полях расписания пригородных поездов имена и фамилии тех, кто тем летом приезжал в дом Гэтсби. Оно давным-давно устарело, бумага истерлась на сгибах, но еще можно прочесть надпись «Действует с 5 июля 1922». Я до сих пор разбираю выцветшие строчки с именами, и по ним легче, чем по моим абстрактным рассуждениям, составить представление о тех, кто пользовался гостеприимством Гэтсби и воздавал ему дань уважения, ничего о нем не зная.