Услышать за криком синей птицы

– Садху-джи идёт в деревню Бенигандж на даршан к богине Дурге. Даршан – это когда мы видим бога, испытываем благодать и получаем благословение. А Дурга – богиня-воительница, наша защитница и мать, – сразу пояснил Акас, видя непонимание в глазах Софи. – Со временем ты узнаешь индийскую культуру, у нас много времени, – добавил он серьёзно, и у Софи почему-то потеплело на душе. Было странно, но приятно оказаться в мире, где так просто задают личные вопросы и не обижаются на твои, моментально принимают в семью, берут под опеку и помогают от души, не ожидая, когда ты об этом попросишь.

– Садху-джи взволнован, – задумчиво произнёс Акас, рассматривая виднеющиеся невдалеке горы, действительно похожие на набор разномастных зубов.

– Странно, по нему не скажешь – выглядит таким довольным… – вставила Софи.

– Для него «взволнован» означает лишь то, что он встретился с новой нестандартной ситуацией, которая вырвала его из привычного русла и дала пищу к размышлениям. Лица настоящих садху чаще всего умиротворены. Хотя и не всегда. Они могут быть веселы, а могут быть спокойны и обращены внутрь – у кого какой характер. Но не бывают подвержены дикому веселью или глубокой печали. У них не бывает хороших дней или плохих. Они в гармонии и мире с собой. Но сейчас мысли садху-джи обращены к тому, что происходит в Кхаджурахо. Двое пропавших детей за два месяца… В наших местах никогда не было похищения детей для торговли и подобной криминальной деятельности. Нигде на сотни километров такого не случалось по крайней мере много десятков лет. Более того, среди садху ходят разговоры о том, что энергетика наших мест стала тяжёлой. Многие паломники уже поспешили из Кхаджурахо прочь на север, к священному Харидвару, столкнувшись с чем-то тёмным во время медитаций. Садху-джи отправляется к храму пятидесятидвухрукой Вамана-Бхуджи Маты, чтобы поговорить с местным пандидом и обратиться к своему учителю во время медитации. Возможно, вечером он расскажет нам что-то интересное.