Уэллс. Горький ветер

– И где ты нашел несчастных, которые согласились пожертвовать своим естеством во имя науки? – спросил Уэллс.

– Нехватки в добровольцах у меня не было. Заводы и фабрики растут, все больше кочующего народа приезжает за лучшей долей в Лондон и Йорк. Мои вербовщики набирали людей, предлагая им достойную оплату труда, пропитание и чистую кровать. А что еще нужно для перекати-поля?

– И их не пугала возможность умереть во время твоих опытов? – уточнил Уэллс.

– Все мы смертны. И уж лучше пожить несколько месяцев достойно, а потом умереть, чем всю жизнь провести на дне Лондона или Йорка, влача жалкое существование отребья. Они все знали, на что идут, и перед тем, как мы приступали к работе, подписывали добровольное согласие на участие в научных экспериментах.

– И много умерло людей в процессе твоих экспериментов?

– На первых порах смертность достигала сорока процентов, но сейчас снизилась до двух-трех, но и эта процентность исходит из некачественности биологического материала.

– Так вот кто для тебя все эти несчастные – биологический материал, – с сожалением в голосе сказал Уэллс.