Аладдин

Всадник, чья лошадь встала на дыбы, жестоко рассмеялся. Ткнув в жертву пальцем, он покачал головой:

– Ты родился ничтожеством и умрёшь ничтожеством, и только блохи станут о тебе горевать, – высокомерно заявил он и с презрительной ухмылкой вернулся к процессии.

Когда толпа вокруг него разошлась, Аладдин стряхнул с одежды мусор и вздохнул. Ну что проку помогать другим? Сегодня ему самому это никакой пользы не принесло. Он разозлил Далию и был облит остатками супа, пытаясь спасти чужих малышей. Может, стражник был и прав. Может, он просто оборванец и навсегда им останется. «Но ведь, – думал юноша, направляясь к своей башне, – мне хочется стать кем-то намного более значительным. Вот бы Далиа увидела, что я не так плох, как ей кажется».

Юноша взобрался по лестнице и подошёл к краю провала, чтобы вновь, в тысячный раз посмотреть на дворец. В голове по-прежнему роились разные мысли. Да, хорошо бы и Далиа, и все остальные узнали, что стоит только повнимательнее присмотреться к нему, и станет ясно, что перед ними не просто вор. Но как такое может произойти, если никто даже не даёт ему шанса? Как может он что-то доказать Далии, если скорее всего вообще больше никогда её не увидит?