Шестая колонна. Там, за гранью. Утраченное наследие. Роман, повести

– Ну ладно, – сказал Кэлхун, явно не желая продолжать разговор, – вам, конечно, лучше знать – у вас, по-видимому, большой опыт по части того, как дурачить публику. Я над такими вещами никогда не задумывался, мое дело – настоящая наука. Если я больше вам здесь не нужен, майор, я пойду, мне нужно работать.

– Конечно, полковник, конечно! Продолжайте, ваша работа имеет первостепенное значение… – Но когда Кэлхун вышел, Ардмор задумчиво добавил: – И все-таки не понимаю, почему психологию масс нельзя считать наукой. Если бы кто-нибудь из ученых в свое время взялся всерьез исследовать то, что прекрасно знает из опыта любой коммивояжер или политик, мы бы, может быть, теперь не оказались в таком положении.

– Кажется, я мог бы вам ответить, – скромно заметил доктор Брукс.

– Что-что? А, конечно, доктор. Что вы хотите сказать?

– Психологию не считают наукой, потому что там все слишком сложно. Научный ум обычно упорядочен, он по природе своей стремится к ясности. Он смущается и старается игнорировать те области, порядок в которых неочевиден, и тяготеет к тем, в которых порядок легко найти, например к физическим наукам. А более сложные предметы он оставляет тем, кто, так сказать, играет на слух. Например, есть достаточно строгая наука термодинамика, но вряд ли в ближайшие годы появится наука психодинамика.