На краю одиночества

– Арвис? – Анна убрала сухие плети сребролистника в корзину. – Доброе утро. Вернее день. Сбежал?

Мальчишка дернул плечами.

– Сбежал. Люди злые, – сказал он, усаживаясь на тропинку, и, протянув руку к плевроталлису, что обжил россыпь камней, замер, будто задумался. – Убить хотят.

– Тебя?

Он ткнул пальцем в иглообразный лист и вздохнул:

– Всех. Боятся. Почему, когда люди боятся, они хотят убить?

– Понятия не имею. – Анна вытерла руки. – Но быть может, вам и вправду стоит уехать? У меня есть дом, там хватит места для всех.

– И они боятся. Меня. Я слышал. Илья говорит, что меня надо кончить, пока я пасть не открыл.

Анна зажмурилась.

Никуда не делось солнце. И свет не исчез. Только легкость пропала.

– Но его не слушают. Пока. Я молчу. Они думают, я все еще дикий и говорить не умею. Я думаю, что пусть они думают. Я умею говорить, но не стану. Я понимаю.

Он склонил голову набок и продолжил:

– Они думают, что их секреты плохие. Но я знаю, что есть очень плохие секреты. Такие, которые… когда то существо сидело внутри, я видел… всякое. У тебя кровь нехорошая.