Дом на Баумановской

Кисель отошел в темноту. Майка пожала плечами и опять нарочито громко сообщила Коле, что они лучше придут завтра.

Лестницу приставили к стене.

– Ладно, – послышалось снизу. – Давайте бумагу.

С улыбкой Майка вынула из кармашка пальто сложенные вчетверо три тетрадных листа в клетку, а из другого – химический карандаш и кусок бечевки и сбросила все это пленнику. Потом взяла выпавшую из стены половинку кирпича и со словами: «Осторожно!» – тоже сбросила вниз.

– Напишешь, обернешь бумагой кирпич, перевяжешь бечевкой и закинешь нам. Не забудь указать все имена и даты. И пиши Мишкино полное имя: Ми-хэ-ли. А то не зачтут в суде.

Коля с восхищением глянул на эту худенькую востроглазую девочку в мальчишечьем пальто, которое было ей чуть великовато. Она все продумала до мелочей!

Минут через десять из отверстия вылетела половинка кирпича, перевязанная крест-накрест, и шмякнулась прямо перед ними.

Поспешно развернув лист и удерживая его с обеих сторон, словно боясь потерять дорогое сокровище, они бросились к высоким окнам эркера. Под светом фонаря, громко в один голос бормоча, прочли: