Поговори со мной мама

Мама сейчас говорит, что помнит из того времени только отдельные фрагменты, остальное – сплошь черные пятна. Часто путается или долго вспоминает, если нужны подробности. Говорит, что сразу же встала на учет в центре занятости и через 1,5 месяца после смерти сына вышла на работу на завод, в охрану. Сутки дежурила, трое дома. Это помогло удержаться на плаву.

Но пока она пыталась хоть как-то собраться и выжить, судьба приготовила для нее новые испытания. Внезапно заболел Максим. Мы все перепугались, переживали, что он подхватил туберкулез от Олега. Врачи обследовали его: Манту, снимки, анализы, и мы выдохнули, диагноз не подтвердился. Но Максим сильно сдавал, целый месяц его мучила жуткая простуда, и его отправили на повторные анализы. Только тогда выявили открытую форму туберкулеза, и он уехал лечиться в диспансер.

Из-за этого у нас в школе начались проверки. Был конец учебного года, и мы с Максимом к тому времени оба училась уже в девятом классе (я догнала его потому, что он в начальной школе пошел в четвертый класс, а я после третьего перепрыгнула сразу в пятый), нашу школу повели на Манту и флюорографию. Сначала только наш класс, а потом и параллельные. На меня, как на прокаженную, стали показывать пальцами, шептаться, периодически что-то говорили на переменах. Несмотря на то, что в школе оставалось доучиться всего полтора месяца и сдать экзамены, я туда больше не вернулась. Аттестат о среднем образовании получен не был. В начале 1999 года Максима выписали, он еще некоторое время состоял на учете и долечивался дома. Мама уволилась с завода и осела дома, снова начала шить на заказ, давала объявления в газету.