Проект Стокгольмский синдром

– Да. – Ира села на диван, заливая свои переживания стаканом виски. – Мы уехали в другой клуб, она пожаловалась на боль в животе, пришлось закончить на этой ноте наш девичник, – устало и осунувшись, Ирина уставилась в одну точку, говоря эти слова.

– Что потом? – скрестил руки на груди, стараясь сдерживать в себе бушующий ураган. Как нарочно Ирина тянет, заставляя меня нервничать, но, куда еще больше. Степан сел рядом, обнимая ее, и подбадривая.

– Ничего, – просто отвечает. А у меня в голове происходит взрыв мозга, от которого хочется орать во все горло, но я душу своих зверей внутри, не давая им прорваться и нарушить мое равновесие. – Она ничего мне не сказала, ушла в вашу спальню и закрылась. Была бледной, как мел, но держалась отстраненно.

– Боже мой, – выдыхаю, берясь руками за голову. – Блядь! – заорал на весь дом, затем уперев руки в бока и с опушенной головой вниз, тихо говорю друзьям, чтобы возвращались в гостиницу. Первый акт Оля исполнила идеально, не считая ее пустого взгляда, как заявила сама Каролина – ее мать. И моя тоже это заметила, но побоялась озвучить мысли при всех. Авраам накинулся на меня с кулаками, когда после срыва заключительного выступления на весь зал объявили, что нет главной исполнительницы.